| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
 | |  |
| Главная » 2010 » Июль » 8 » Трикстер
|
Она обмолвилась парой слов с охранниками, отчего на их лицах появился лёгкий налёт улыбки, от которого они тут же поспешили избавиться.Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
“Фауст” Гёте
* * *
Когда вдоль проезжей части один за другим загораются фонари, а рекламные щиты своим светом затмевают звёзды на тёмно-синем небе, дневные жители прячутся в свои уютные комнаты и засыпают. Когда ночь тьмою укутывает город, но он, сопротивляясь, разгоняет цепкую, непроглядную хватку, взрывается сотнями, тысячами, миллионами огней, под вспыхнувший искусственный свет на улицы выходят иные люди, имеющие свои цели, свои идеалы, свою мораль – полуночники.
Пусть вас не обманывает время, в которое они бодрствуют. Это не истинные любители темноты, скрывающиеся в углах и закоулках в надежде, что они не будут замечены. Полуночники любят свет, более того они не представляют без него жизни, но лишь во тьме познаётся его цена. Эти люди хотят блистать, сверкать, полыхать, сгорая быстро и заметно, если возможно, с шумом, так, чтобы их было видно с другого конца города. Посетители клубов, обитатели танцполов, диджеи и звёзды – они порох человечества.
И вы бы никогда не заметили эту маленькую взрывоопасную песчинку в горстке, высыпавшей на один из многочисленных танцполов ночного города. Но сегодня наш рассказ именно о ней, а вернее о нём.
Рей не считал себя привлекательным – он знал, что он божественно красив. Поклонницы так и вились вокруг него, подобно пчёлам, облюбовавшим переполненный сладчайшим нектаром цветок, как мухи, кружащие над… Впрочем, подобное сравнение было бы Рею не по душе.
Герой нашего рассказа был настолько хорош собой, что ему прощали многое, и, возможно, именно поэтому он не считал нужным соблюдать вежливость или стараться угодить кому бы то ни было. Рей просто делал то, что хотел, говорил то, что думал, брал то, что ему приглянулось. И это всегда сходило ему с рук.
Рей был и остался засранцем.
Вместе с тем он не был глупцом и прекрасно знал, где и в какой момент должен был оказаться, чтобы выиграть, получить то, что он пожелал. Рей видел людей насквозь, будто нутром чуял почему они поступают так или иначе и как заставить их поступать так или иначе. Он играл с людьми – не мог не играть.
Ко всему прочему Рей был полуночником – одним из тех тусовщиков, что являлись начинкой и основным ингредиентом любого ночного клуба. Когда все цифры на часах обращались в нули, они, как шпроты в банке, набивали помещение от пола до потолка, а к рассвету мирно спали либо у себя дома, либо в чужой постели, либо на барной стойке, подталкиваемые в бок охранником со словами: “Здесь спать нельзя”.
Рей любил, и всегда будет любить жить ярко.
Так как его дневной сон, длящийся вплоть до позднего вечера, не представляет для нас интереса, мы позволим себе упустить эту незначительную деталь и начать наблюдение за Реем с того момента, как он первый раз ступил на танцпол этой ночью.
Каждый его шаг просто обязан был привлечь внимание окружающих, потому Рей сходу закрутился в танце, изображая не то змею, не то шланг (роста наш герой был немалого, худощав, так что определённое сходство найти было не сложно). Таким образом, расталкивая всех на своём пути, Рей выкатился на середину танцевальной площадки, при этом на лице его можно было отчётливо прочитать: “Утритесь все, я в центре внимания!” И можно было бы биться об заклад, что тусовщик мог выкрикнуть это, но не стал – за грохотом музыки никто не услышал бы этот возглас. Так зачем попусту гнать воздух из лёгких?
Вот уж где для Рея начиналось раздолье. Не переставая танцевать, извиваться и вращая копной рыжих волос, подобно дешёвой стриптизёрше (завистливые и злые языки отзывались о нём не иначе как гей), наш герой окинул взглядом своё окружение, прикидывая с кем сегодня проведёт ночь или её часть. Подпуская ближе одну или сразу нескольких девушек, он рассматривал каждую в поисках интересующих его качеств, но как назло сегодня все они казались тусклыми и унылыми.
Одна из девушек проявила больше инициативы и коснулась рукой его груди и прогнулась вперёд, широко улыбнувшись. Рей прищурился, а затем выразительно скривился в презрительной гримасе, разглядев ряд отчётливо жёлтых зубов. Расхохотавшись, он даже не стал провожать взглядом смутившуюся поклонницу, скрывшуюся за завесой танцующей толпы.
Рей был абсолютно уверен, что идеален.
Примерно в этот момент в двери того же клуба, без происшествий проскользнув через металлоискатели, вошли три человека: девушка, юноша и пожилой мужчина.
Последний совершенно не был похож на обычного посетителя подобных заведений, производя впечатление замкнутого и необщительного человека. Весь его силуэт был выдержан в серых тонах: аккуратный светло-серый костюм, такого же цвета фетровая шляпа с чёрной лентой вокруг тульи, под ней – седые волосы до плеч, бородка-эспаньолка, бледная кожа. Даже глаза его будто специально по желанию хозяина имели серый цвет.
Девушка прекрасно вписывалась в обстановку. Она обмолвилась парой слов с охранниками, отчего на их лицах появился лёгкий налёт улыбки, от которого они тут же поспешили избавиться. С её же лица подобная улыбка не сходила, будто – была вечной. Синие глаза светились счастьем и радостью, походка была лёгкой, почти невесомой, отчего длинные русые волосы, будто не поспевая за хозяйкой, развевались и шли волнами. Небрежно наброшенная поверх белой майки вместе с ними извивалась, отставая, расстёгнутая рубашка, под широкой – не по размеру – манжетой которой с трудом можно было разглядеть небольшой кулон, на цепочке, несколько раз обмотанной вокруг запястья.
Юноша же больше всех вписывался в обстановку, так что если бы не его спутники, мы бы оставили его без внимания. Одежда: красная футболка и широкие чёрные штаны. Любимая причёска американских военных – High & Tight – не позволяла точно определить цвет волос. Карие глаза тёмного оттенка с интересом бегали из угла в угол, выдавая неподдельное любопытство. Молодой человек то и дело что-то спрашивал у своего пожилого спутника, но ответов не получал.
– Меф, я не жалуюсь, но зачем мы здесь? – задал он очередной вопрос, оставшийся без ответа.
– Йот, сколько можно? Наслаждайся, – бросила девушка, идущая в некотором отдалении впереди мужчин.
– Марта, я сразу понял, что мы на задании.
– Мы? Я и Меф. А ты здесь чтобы отдохнуть после столь напряжённого курса обучения.
– Врёшь, – юноша, прищурившись, смотрел в спину девушки, будто пытаясь прожечь в ней дыру.
– Так ведь работа у нас такая, – взглянула она через плечо, обезоруживающе улыбаясь.
Вся троица неспешно поднялась на этаж выше, где музыка уже вступала в полную силу, одерживая верх над любыми разговорами и барабанными перепонками. Вручив три билета очередному громиле, Марта небрежным жестом через плечо указала на своих спутников и, получив небольшую печать на запястье, светящуюся под ультрафиолетовыми лампами, прошла к бару. Мужчины последовали её примеру.
– Так зачем мы здесь? – осведомился Йот у Марты, опираясь на барную стойку.
– Кое-что ищем.
– Кое-что или кое-кого? – хитро прищурившись, переспросил юноша.
– Кое-что, – улыбнулась девушка, смотря на толпу, утонувшую в экстазе танца.
Пожилой мужчина трижды ткнул в меню напитков, продемонстрировав бармену заказ, а затем обернулся к своим попутчикам и, наконец, подал голос:
– Нам стоит разойтись и осмотреть клуб с разных точек, поднимемся на верхний уровень и посмотрим сверху…
– Меф, что ты, брось. Нам даже не придётся напрягаться.
С этими словами Марта протянула руку, указывая пальцем на танцпол, где толпа расступилась, освобождая место для Рея, исполняющего некий танец, состоящий из последовательности глупых на первый взгляд движений, но смотрящихся завораживающе вместе.
– Занимательная вещица, – оценивающим тоном бросил Йот, – Это то, что мы ищем?
– По-твоему здесь что-то ещё достойно внимания? – не переставая улыбаться, пропела девушка, приподняв бровь.
– Я думал, он будет, хм, чуть более скрытен, – пробормотал себе под нос мужчина, расплачиваясь с барменом, который принял не расслышанную фразу за благодарность, кивая в ответ.
– Он – трикстер? Уверены?
– Не просто трикстер – лучший! – развеяла Марта сомнения молодого спутника.
– И как нам его оттуда достать? – поинтересовался юноша.
Девушка цыкнула, на секунду перестав улыбаться.
– А вот это уже немного сложнее.
Рей бросил поиски пассии на эту ночь, решив, что никто из присутствующих не достоин его внимания. Так что он просто погрузился в танец, не обращая ни на кого внимания.
Опомнился наш герой, когда какая-то девушка, прошедшая от края танцпола до его середины напрямую, без каких либо лишних телодвижений, схватила Рея за запястье и потащила за собой к барной стойке. Самки лишь ревниво проводили взглядом практически силой уволоченного самца.
– Какая встреча, я тебя и не узнал, – широко улыбаясь, Рей всплеснул руками, когда они остановились, достигнув места назначения.
– Ой, не начинай, – Марта повела глазами, не отвечая на улыбку, – Ты нас заметил, как только мы вошли и, могу поспорить, знал, что мы придём, задолго до этого.
– Ты изменилась – с тобой не интересно, – вмиг сбросив с себя мантию притворного дружелюбия, как обиженный ребёнок пробурчал Рей, запустив ноготь между зубов.
– А ты – нет, – парировала Марта.
Йот и Меф не приближались, остались стоять на месте чуть поодаль. Марта подала еле заметный жест в их сторону, и пожилой мужчина достал из внутреннего кармана пиджака небольшой волчок, представляющий собой лишь стержень, воткнутый посередине тонкой шестерёнки. Меф установил волчок острым концом на поверхность барной стойки и лёгким движением пальцев раскрутил. Безделушка закрутилась как бешеная, не сдвигаясь с места и будто даже зависнув в воздухе, при этом еле слышно жужжа. Останавливаться или даже замедляться она и не думала.
В тот же миг оглушительная музыка будто отступила от того места, где находились четверо. Бармен, оказавшийся неподалёку попытался прочистить пальцем ухо, не понимая, что случилось. Он хотел было бросить взгляд на странную жужжащую вещицу, вращающуюся на его стойке, но за миг до того, как он повернулся в её сторону, волчок накрыла серая фетровая шляпа. Человек за барной стойкой вопросительно взглянул на пожилого мужчину, а тот, в свою очередь, указал пальцем в противоположную сторону – туда, где другие клиенты пытались привлечь внимание бармена. Вмиг забыв о незначительном происшествии, он поспешил принять заказ.
– Да, умеете вы испортить вечер, поганцы, – приподняв одну бровь Рей смотрел на Мефа, который в свою очередь осматривался, изредка прикладываясь к стакану.
– Зато теперь не придётся орать, – довольно улыбнулась Марта, отвлекая внимание собеседника на себя.
– Ладно, чего тебе от меня надо, – на секунду задумался, – Как тебя теперь называют?
– Март.
Рей громко и грязно выругался, не со злости, а скорее от явно притворного удивления.
– Ушам поверить не могу, одна из двенадцати. С каких пор Календарь объявляется в подобных местах?
– С тех пор как здесь завёлся наш бывший прогност, – Марта, лучезарно улыбаясь, подпёрла подбородок рукой.
– Это ты о ком?
– Рейнарт, брось придуриваться.
– Постой, я абсолютно уверен, что в этом здании нет вашего прогноста, – прищурился Рей, задумчиво потирая мочку уха
– Ты ушёл, но это не значит, что ты свободен от обязанностей перед Демиургом, – развела девушка руками.
– Надо же, а я то, наивный, думал, что именно это и значит. К тому же, на минуточку, я был трикстером, а предсказания – врождённый дефект, который приносил мне лишь несчастья, – мужчина крайне правдоподобно выдавил скупую слезу.
– Рейнарт!
– И не надо на меня кричать. Это привилегия цепных пророков – предсказывать будущее для вашего Демиурга.
– Когда-то он был и твоим…
– Отнюдь нет. И я никак не пойму, как ты до этого дошла? Когда мы были трикстерами, плевать хотели и на Календарь, и на Демиурга. Будущее нас не волновало, помнишь?
– Я им нужна…
– Ещё бы, кому как не тебе заставлять людей действовать против собственной воли.
– Если бы всё было так просто, – Марта вздохнула и грустно улыбнулась, – Мой дар много сложнее, милый.
– Да-да, конечно. И как, я уже нахожусь под действием твоих чар, ведьма? – Рей расхохотался.
– Пока нет.
Йот в этот момент засыпавший Мефа вопросами о странном волчке, сдался, не получив ни единого ответа. Поэтому он притянул к себе заказанный для него стакан пива и уставился в сторону Марты, беседующей с незнакомцем. Заметив, что их спутница при разговоре с этим типом улыбается гораздо реже, чем обычно, юноша посчитал необходимым озвучить свою мысль:
– Не нравится он мне, – важно произнёс Йот, прежде чем с жадностью приложиться к напитку.
– Не спеши, – бросил Меф, не отводя взгляда от дверей.
– Что?
– Пей медленнее, чтобы бармену не подумалось, будто нужно подойти сюда и налить тебе ещё стакан.
– Умно, – понимающе кивнул Йот и сделал ещё несколько больших глотков.
– А кто этот молодой красавец? Он твой любовник, Март, или свободен выбирать себе партнёра? – Рей важно покосился в сторону юноши, пьющего пиво.
– Мы не затем сюда пришли, чтоб удовлетворять твои желания, Рейнарт, – Марта еле заметно оскалилась, продемонстрировав ряд верхних зубов.
– Нет? Ну, тогда всё намного проще, – мужчина широко улыбнулся, прищурившись, – Вы мне не интересны.
– Он заменит Лофта…
– А что с ним случилось? – Рей удивлённо приподнял бровь.
– Не знаю.
– Столь очевидная ложь.
– Я не солгала. Не знаю и знать не хочу что с ним.
– Он не так уж плох.
– Ты так говоришь потому, что вы похожи как две капли…
– Ну нет, он – в разы хуже, – расхохотался трикстер.
– Я ответила на твой вопрос. Теперь ты ответишь на мой?
– Вот так вот просто, не играя, передо мною ты раскрыла карты?
– Меня прислали не в карты с тобой играть.
– А во что же мы будем играть, а то я уже заскучал, – Рейнарт начал пританцовывать на месте.
– Никаких игр, перестань! Ты знаешь, зачем мы пришли…
– Надо же, четыре трикстера в одном месте и никаких игр. Это что-то из разряда фантастики, – похохатывая, Рей начал пальцем указывать на каждого из присутствующих, – Ты, моя давняя любовь. Мефистофель, во многих смыслах мой старый друг, – палец мужчины застыл, указывая на Йота, – Извини, я не расслышал, как имя этого аполлона?
– Имя за то, что мы хотим знать, – Марта скрестила руки на груди.
Рейнарт одарил её взглядом оскорблённого в лучших чувствах доброжелателя, а затем выкрикнул в сторону юноши:
– Тебя как звать?
– Йот, а чего?
– Ничего, всё прекрасно.
– Доволен? – осведомилась девушка, устало потирая лоб.
– Глупости какие, это ведь лишь часть имени.
– Ну хорошо, его зовут…
– Постой! Я сам, – трикстер со смесью задумчивости и удовольствия на лице потёр подбородок, – Ты не играешь, должен же я себя как-то развлечь.
– Койот, – со злой ухмылкой выпалила Марта.
– Вот видишь, а говорила, что не играть пришла, – Рей в очередной раз расхохотался, – Хотя сноровку ты потеряла – это да.
– О чём ты? Я выиграла.
Зрачки Рейнарта расширились и закатились, оставляя взору лишь белки глаз с красной сеточкой кровеносных сосудов, кожа вмиг побледнела и пошла серыми пятнами на лице и руках. Он остолбенел, не в силах пошевелить и мускулом, выпрямился по струнке как солдат, а затем, простояв так с минуту, накренился вперёд как пизанская башня, но в отличие от вышеупомянутой достопримечательности не застыл в этом положении, а продолжил падать, обрушиваясь всей своей громадой на казавшуюся миниатюрной рядом с ним Марту.
– Мне самой его тащить? – запричитала девушка, на плечах которой повис обмякший Рей.
Йот сорвался с места и в один прыжок оказался около спутницы, сначала попытавшись самостоятельно взвалить на себя новоприобретённую ношу, но в конечном итоге всё-таки прибегнул к помощи Марты.
Меф спокойно встал с высокого стула, достал из кармана несколько смятых бумажек, положил их на стойку и, небрежно взмахнув над ней рукой, поднял шляпу – волчка под ней не оказалось. Вместе с тем как прекратилось равномерное жужжание, вернулась музыка, недовольно окружая четвёрку, давя на их барабанные перепонки, требуя внимания, которого столь продолжительное время была лишена.
Слегка удивлённый мужчина по ту сторону барной стойки подобрал необычно высокие чаевые, проводил взглядом уходящих клиентов, на плечах двух из которых повис мертвецки пьяный завсегдатай клуба. Никогда бармен не видел, чтобы этот мужчина так напивался, но не стал заострять на этом внимание, а вернулся к исполнению привычных обязанностей – кто-то уже нетерпеливо подзывал, возможно, собираясь последовать примеру завсегдатая.
Мысли, как рой несобранных паникующих насекомых, бились где-то во тьме сознания Рея в тщетных попытках найти хотя бы отблески света. Трикстеру почудилось, что он не в своём теле, что его сознание витает где-то вне пределов физического, потерянное и забытое, но вскоре самоощущение всё-таки вернулось. “Вот мои ноги, кисти, грудь, шея, глаза, нос и рот”, – размышлял Рейнарт будто ощупывая сам себя, и, хотя мысли начали укладываться в стройные ряды, протягивающиеся к каждой конечности, к каждой клетке тела, оно всё равно не слушалось. Рей мог бы задохнуться, если бы не трубка, вставленная в его горло и насильно качающая воздух в его лёгкие и из них.
Последняя доставляла немалое неудобство, и когда Трикстер предпринял попытки дышать самостоятельно (при этом каждая из них сопровождалась громким хрипом), раздались голоса:
– Очнулся. Когда он сможет говорить?
– Подождём ещё несколько минут, вытащим трубку, а там он и петь сможет.
Рей не любил петь – предпочитал танцевать. Однако поговорить он был горазд и с нетерпением ждал возвращения своей любимой возможности.
Хотя трикстер уже мог ощущать все части своего тела, ни одна из них не слушалась. Веки будто были налиты свинцом и отказывались приподниматься даже на миллиметр, несмотря на, казалось бы, титанические усилия. Руки и ноги лежали мёртвым грузом, но связан он не был.
Рейнарт не мог точно сказать, сколько прошло времени, прежде чем его старания, наконец, привели к тому, что глаза открылись.
– Представь, вот эта безделушка всего лишь на миг коснулась твоего запястья, – Марта подняла вверх руку, насколько позволяло пространство в машине, и продемонстрировала кулон.
– То-то мне подумалось, что на твои методы не похоже, – выдавил из себя Рей и бросил взгляд в спину пожилого мужчины, сидящего за рулём.
– Да, Мефистофель – гений. Трикстер, способный обмануть саму природу – таких единицы, – девушка не переставала с лёгкой улыбкой любоваться украшением, – Но ты, Рейнарт, у нас и вовсе в уникален, можно сказать, в единственном экземпляре.
– Ты мне льстишь, – даже парализованным Рейнарт не терял присутствия духа.
– Значит всё ещё серьёзнее, – улыбка пропала с лица Марты, когда она опустила руку, – Ты бы не был так спокоен, не имея способа сопротивляться мне.
– Ой, извини, я испортил весь сюрприз? Надо было прикинуться жалким и беспомощным, загнанным в угол, парализованным от ужаса, – трикстер быстро восстанавливал способность говорить и даже выдавил из себя смешок.
– Или же это отчаянье?
– Кто знает, я и сам не уверен. Трикстеры – помнишь? Играть всегда до самого конца, победы или поражения – не важно.
Марта положила ладони на щёки Рейнарта, пристально смотря ему в глаза, при этом губы её начали беззвучно двигаться с невероятной для человека скоростью. Рей лишь причмокнул, изображая поцелуй, прежде чем взгляд его перестал быть осмысленным, а звуки, слетающие с его уст, обращались причудливыми и непонятными словами:
Хи тито лад гебес
Бенгеб бавея дзёвз
Зе тито бемас
Марта отпрянула, прикрыв ладонями лицо, и, не отнимая их от лица, произнесла:
– Как оригинально.
– Спасибо, я старался, – тяжело дыша, Рейнарт улыбался, довольный собой.
– Значит, играть до конца, – хмыкнула девушка, – Пусть ты сам выбирал способ, но ты не мог не дать мне того, о чём я просила.
– Возможно. Кто ж его разберёт, что я там набормотал? – пожал плечами Рей, осознав, что к нему возвращается способность двигаться.
– Я! – Койот, обернувшись, просунул голову между передними сидениями.
Постепенно отходящий от паралича мужчина, приподняв одну бровь, одарил скептическим взглядом юношу, с вызовом смотрящего в ответ.
– Забавная у нас подобралась компания.
– Всего-навсего двухступенчатая кодировка – детский лепет. Всего-то и надо, что…
– Ага, только она тебе всё равно не даст, – захохотал Рейнарт, поглядывая на смутившегося Йота, – Ладно. С вами, конечно, весело, но пора бы и ноги размять.
– Ты не восстановился, нужно ещё не меньше десяти минут, – безразлично обронил Меф с места водителя.
– Нет-нет, и даже не просите остаться, не хочу быть назойливым.
Машину остановили посреди улицы у обочины. Койот порывался вывести Рея, но Марта, широко улыбнувшись, сказала, что сама это сделает. Не без труда она вытащила трикстера наружу и подвела к высокой кирпичной ограде, к которой Рейнарт прислонился спиной, сгорбившись. Около минуты девушка простояла на месте, в упор смотря на трикстера, но тот не поднимал взгляда, упёршись им в землю под своими ногами.
– 1-17-11-6-15-4-10-2-5-16->14-8-12-13-9-7-3, – чётко проговорил Рей ряд цифр.
– Что это?
– Ну, это уже излишняя скромность, – мужчина поднял голову и ухмыльнулся.
– Ладно, другой вопрос: зачем мне ключ, если у меня есть Йот? – Март скрестила руки на груди и вопросительно приподняла бровь.
– Облегчаю твою работу по старой дружбе, – невинно пожал плечами Рейнарт.
– Лжёшь.
– Работа у меня такая, – улыбнулся трикстер, а, чуть погодя, добавил, – …была.
– Ты же нарушил принцип Керкгоффса.
– Ну, немного, – хитро прищурился Рей.
– Если бы я тебя не знала, решила бы, что ты потерял навык.
– Если бы я тебя не знал, то предложил бы записать…
Улыбка исчезла с лица Марты, лицо вмиг сделалось каменным. Она молчала.
– Значит, ты зачерпнула и его дар. Чёрт возьми, не зря тебя назвали лучшим трикстером.
Рей хохотал, а его собеседница со злостью скалилась.
– А позиция в Календаре? Ты просто смогла обвести вокруг пальца этих двух простаков или же действительно пробилась настолько близко к Демиургу? Может и он уже пляшет под твою дудку?
С каждым предложением хохот Рейнарта становился всё громче и громче.
– Довольно! – выкрикнула девушка, и лицо её будто изменилось, стало чужим, нечеловеческим, – Это не твоя игра. Не лезь.
– Ты же понимаешь, как сложно нашему брату среди людей, – Рей закрыл глаза и продекламировал, – Их ложь – безыскусна, их игры – скучны. Мне сложно поверить, что мы и они…
– Мне кажется, на сегодня хватит воспоминаний о Лофте, – прервала Марта стих.
– Это из-за него? – Рейнарт посмотрел прямо в глаза собеседницы.
– В ответ она плюнула мужчине в лицо, резко развернулась и спешно зашагала к машине.
– Из-за чего же ещё, – прошептал он, вытирая лицо рукавом, а затем бросил Марте вслед, – Но это не причина для передела мира!
– Как мы его, а? – усмехнулся Йот, когда девушка помогла Рею выйти, и дверь машины закрылась.
– Не разочаровывай меня, – бросил Меф.
– О чём ты? – молодой трикстер не смог скрыть удивления.
– Если ли бы Рейнарт не захотел, он бы ничего нам не сказал.
– Но он же…
– Привыкай. Для таких как он, это был всего лишь повод для очередной игры.
– Стой! Разве возможно сопротивляться дару Марты?
– Во-первых: никто и не говорил про сопротивление…
– Трюк?
– Ведь можешь, если постараешься. А во-вторых: про этот дар ни тебе, ни мне ровным счётом ничего…
Меф замолчал, не закончив предложения, потому что через несколько секунд задняя дверь машины открылась и Март забралась внутрь.
– Не правда ли упёртый? – улыбнулась Марта Йоту, обернувшемуся в её сторону.
– А он действительно лучший? – скривился юноша.
– Почему ты спрашиваешь?
– Этот шифр. Он не так уж и сложен: две ступени…
– Точно две? – прищурившись, уточнила девушка.
– Определённо.
– Понимаешь, Койот, – Март глубоко и с облегчением вздохнула, – он мыслит несколько иначе, чем мы. Для него не только люди, но и трикстеры – игрушки.
– Брось, ты говоришь так, будто он не человек, а какой-то… бог.
Никто ничего больше не сказал, и машина тронулась с места.
Рей не сомневался, что молодой Койот прощупал и следующую, третью, ступень шифра, но, приняв её за бессмыслицу, решил, что Рейнарт ограничился двумя – надменность и самоуверенность являются необходимыми качествами для любого трикстера. Но опытные лжецы понимают, что любой их коллега ничуть не менее высокомерен, чем они – вот когда начинается настоящая игра.
Дождавшись, когда Марта сядет в машину и закроет дверь, Рей еле слышно произнёс: “Удачи тебе с новым миром, наивная Серебряная Лисица”. А затем, когда машина скрылась за поворотом, трикстер рывком оттолкнулся от ограды, на которую опирался и неуклюже пританцовывая, побрёл по ночной улице, пересекая редкие освещённые полуживыми фонарями участки. При этом Рейнарт напевал себе под нос песню, которая в тот же самый момент играла в клубе, в который он сейчас направлялся.
Рей был и всегда будет трикстером.
Апрель 2010
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 338 |
Добавил: rating
| Рейтинг: 0.0/0 |
| |
 | |  |
|
|
